Пунта дель Эсте.
Первый промежуточный финиш.
Даже трудно сказать, кого больше удивил результат Fazisi на первом этапе – саму команду или другие экипажи, но оргкомитет гонки, с молчаливого одобрения конкурентов, дал Fazisi лучшее место у причала - рядом с победителем этапа Steinlager 2. К тому же не надо забывать, что это было первое участие яхты под советским флагом, что уже само по себе привлекало дополнительное внимание к мероприятию.
Этап был технически несложным, поэтому повреждений во флоте было не много: потеря бизань-мачты на Fisher&Paykel за несколько дней до финиша и любопытные проблемы с килем на Martela, который начинал отваливаться. Она была немедленно направлена в Монтевидео для экстренного осмотра и ремонта.
Когда яхты начали прибывать в Пунта, в городе было тихо и пусто. Punta del Este - «восточная точка», по-испански. Зимой - заброшенный город, инфраструктура которого поддерживается местным населением из соседнего городка Мальдонадо, известного тем, что сэр Френсис Дрейк провел здесь зиму 1577-78 годов прежде, чем он рискнул пойти дальше на юг в своем кругосветном плавании. На четыре месяца южного лета Пунта «оживает и набухает, рискуя разорваться, подобно бикини аргентинской барышни» (да, это опять Скип). Энергия экипажей и организаторов гонки Whitbread ускорила пробуждение сонного городка. Ко времени, когда яхтенный флот уходил, Пунта бурлила и сияла огнями.
Размещение в гостинице не составило проблем, потому что туристский сезон еще не был в полном разгаре. Экипаж Fazisi, как и большинство команд, поселился в очень приличном отеле. Алексей Грищенко оказался в отдельном номере. Формально это выглядело капитанской привилегией, фактически говорит о том, что на момент расселения, которое происходит в первые часы после финиша, он был не в компании.
На территории паркинга яхт-клуба расположился контейнерный городок - каждая лодка имела один или два морских грузовых контейнера, оборудованных как мастерские и склады запчастей. Эти контейнеры перевозились в порты каждого промежуточного финиша и были рабочим местом экипажей и их технических служб не берегу.
Осмотр Fazisi, включая набор корпуса, мачту, рулевое устройство и корпус ниже ватерлинии, показал ее в полном порядке, что было большой удачей, поскольку список пунктов, не выполненных в Англии, был все еще огромен. Например, внутри необходимо было наклеить теплоизоляцию. Полностью разбиралась каждая лебедка и блок, чистились все части, смазывались и затем снова собирались. На камбузе оборудовали полки для посуды и продовольствия, в то время как все паруса были доставлены в заброшенный кинотеатр, где компания North Sails открыла временный сервисный центр. Повреждений парусов не имелось, но некоторые модификации и усиления углов и швов были не лишними.
Экипаж отмылся, отъелся и совмещал приятное с полезным. Мотороллеры, взятые напрокат, способствовали быстрому и эффективному обследованию местности, в ходе которого были выявлены так называемые bordello. 10 долларов – деньги не большие. Если прикинуться глухонемым, чтобы не выдать в себе иностранца, то можно на пальцах договориться и за 7. Каждый день – как маленький праздник.
По прибытию Влада Мурникова обсуждались планы относительно следующего этапа. Скип сразу пояснил, что он не доволен работой экипажа. Большая проблема – прохождение команд. Если Скип говорил одному попросить другого сделать что-то, начиналось выяснение: «а кто сказал – Скип или ты? – если ты, то откуда ты знаешь?». И, поскольку вопрос касался элементарной безопасности, лодке были нужны опытные рулевые для высоких скоростей на попутных курсах. Скип настаивал на включении в экипаж еще трех иностранцев, утверждая, что если ему случится выпасть за борт, «…Soviets be unable to turn the boat around because they were arguing about how to do it - the Georgians with the Russians, the Ukrainians with the Latvian - as the helpless victim blended into the far horizon». Морской волчара признался, что впервые в жизни перспектива океанского перехода его пугает.
Влад взялся поработать с экипажем. Давно и однозначно было решено только то, что Алексей Грищенко должен пропустить один этап для восстановления моральных и физических сил. Планировалось, что он отправится домой и через полтора месяца прилетит в Австралию.
«Я не пробовал отговорить Алексея…, но я знал, что, если он уедет домой сейчас, то больше не вернется. Было очевидно, что он не получает удовольствия от гонки Whitbread. Я предполагал, что Анатолий станет шкипером с советской стороны» - Скип.
Для трех легионеров нужно было освободить три места на борту. В данном случае это оказалось не сложно. Помощник Скипа на первом этапе планово убывал, Алексей Грищенко имел билет на самолет 16 октября, третий сокращенец был назначен по признаку проблемы с зубами. Клыками остальных волчат решили поинтересоваться. Экипажу нашли дантиста и через две недели получили счет на 2 280 $!
Утро 9-го октября, понедельник. Мурников ощущает растущий дефицит средств, а реальных спонсоров все нет. Чтобы подготовить лодку и закрыть список оборудования, включая еще три паруса для полных курсов, запасной грот, два новых спинакер-гика и экипировку команды, нужно более 200 000 $. Влад должен был возвращаться в Европу, чтобы продолжать поиск и сбор денег. Когда кто-то из команды поинтересовался какой-то деталью, Мурников резко ответил: «Спроси Алексея - он отвечает за список работ!».
Алексей, наоборот, удивлял всех своим хорошим настроением, о чем даже обменивались мнением. Полагали, что это следствие предчувствия вылета домой ровно через неделю. Это утро было последним, когда Алексея Грищенко видели живым. Он не появился ни на сбор команды, ни на обед. С одной стороны, на это можно было не обращать особого внимания – каждый имеет право уединиться на какое-то время, передохнуть от общения, побыть наедине с самим собой, небом, морем. С другой стороны, Алексей обычно присутствовал на всех сборах, его невозможно было представить подзагулявшим в узких кварталах курортного городка. К концу дня обеспокоенность и нехорошие мысли овладели всеми, кто был в курсе дела. Как всегда, не хотелось поднимать ложную тревогу.
Скип встретился с председателем оргкомитета гонки, в уверенности, что тот знает, как нужно поступить.
- Понятно! Я переговорю с одной из важных шишек в местном яхт-клубе. Они знают шефа полиции и можно надеяться, что поиски пройдут без лишнего шума. А вы не думаете, что он дезертировал? Навестите меня утром в офисе, - адмирал пожал руку Скипу и пошел действовать.
Несмотря на все предосторожности, к полудню во вторник телефоны трезвонили вопросами журналистов об исчезновении. Это - Южная Америка; история была запущена самим шефом полиции. Советское посольство со своей стороны обещало предпринять необходимые меры. Оставалось только ждать. Чем больше проходило времени, тем яснее становилось, что Алексей НЕ попал в аварию и НЕ дезертировал.
В среду утром адмирал Чарльз Вильямс вызвал Скипа в офис гонки. Без церемоний он выложил: “Ваш парень найден повешенным на дереве”. Скип сел на стул и долго смотрел в окно на тихое, спокойное море. “Я знаю, что это не совсем своевременное напоминание, - продолжал адмирал, - но вы в самое ближайшее время должны сделать заявление. Вы знаете, что такое пресса. Официальное заявление облегчит жизнь вам и вашей команде. Наш пресс-секретарь поможет вам, когда вы будете готовы”...
Скип возвратился в гостиницу и все рассказал команде. Это был один из самых трудных дней в жизни каждого. Как увязать воспоминания, раскаяние, пустоту потери с одной стороны и необходимость действовать, продолжать дело с другой? Каждый чувствовал, что мог помешать Алексею скатываться к «точке невозврата». Каждый знал где, когда и как бы он поступил иначе, если бы была возможность переиграть. Казалось, что Алексей не дотянул совсем немного до понимания, что все это не так серьезно, как казалось год назад. Это – не «главное дело жизни», а просто яркий эпизод. Люди, по большей части – любители, собираются раз в четыре года пройти под парусами вокруг света. Естественно, имеет значение - кто быстрей, но сам процесс важнее результата. И каждый понял только сейчас, сколько может прожить человек без помощи и поддержки другого. Оказалось, что не так уж и много. Тем же утром было выпущено короткое заявление в том смысле, что причины произошедшего неизвестны, давление проекта могло быть фактором, серьезность восприятия которого трудно понять. «Это все звучало так смехотворно просто - подвести итог жизни человека в 350-ти словах».(Скип)
Пресса, как всегда, лезла во все дыры. Самое плохое, что телевидение было на месте трагедии быстрее полиции и отснятый «материал» лихо тиражировался по всему свету. Журналисты делали свою работу, Скип сотни раз повторял: «Мы не знаем, почему он это сделал. Мы, конечно, можем предположить, что проблемы спешного проекта, часто путаный процесс строительства, предстартовая лихорадка, языковой барьер, его длительная разлука с родными, - все это, должно быть, внесло вклад в его болезнь. Свое запланированное возвращение в Киев, возможно, он видел для себя как неудачу».
Продолжение участия в гонке оказалось на грани срыва. Обострились организационно-финансовые проблемы. Но самая серьезная опасность росла в Советском Союзе, как ни странно. На страницы газет были допущены все завистники и недоброжелатели этого проекта. Среди них было достаточно много тех, кто посчитал себя незаслуженно обойденным вниманием, ошибочно не приглашенным. Кроме того, многим, кто знал Алексея, не верилось в произошедшее настолько, что хотелось прояснить и другие версии гибели. В МИД в Москве было доставлено коллективное письмо членов Киевского крейсерского яхт-клуба, в котором выражалось требование приостановить участие яхты Fazisi в гонках и провести тщательное расследование обстоятельств гибели Алексея Грищенко, который по многим причинам, изложенным в этом письме, не мог подозреваться в самоубийстве. Для сохранения проекта нужно было проявить дипломатию и мобилизовать команду. Энергия и изобретательность Скипа Новака сыграли не последнюю роль в том, что это потрясение не развалило проект, которому Грищенко отдал столько сил. Последних сил.
В четверг был устроен вечер памяти во внутреннем дворе отеля. Портрет Алексея был поднят на стене над цветами и некрологом, который написал Юджин (перевод с английского):
«Любовь к жизни горит, а не тлеет -
Вперед к пламени жизни
(Н. Островский)
Наш Капитан, Алексей Грищенко, капитан яхты Fazisi не выйдет на старт второго этапа самой трудной кругосветной гонки. Он исчез в пламени любви к парусному спорту.
За 22 года любительского яхтинга он построил две яхты с поэтическими именами «Горбоконик» и «Гонта», на которых наплавал более 20 000 миль . На Fazisi он был главным строителем, главным менеджером, главным техником, главным инженером и капитаном одновременно с октября прошлого года.
В кругосветных гонках в один год сжимаются пять лет нормальной жизни. Будучи влюбленным в парус и лучшим примером ответственности, он, задолго до официального старта, взял этот высокий темп - сумасшедший галоп подготовки к кругосветной гонке.
Алексеи победил! Он уплотнил время и сделал фантастический объем работы, в результате чего наша лодка стартовала.
К сожалению, за победу мы должны заплатить. Оплата - наше здоровье и жизнь. Струны жизни Алексея были перегружены. Первый этап гонки стал для него последним.
Спи спокойно, наш друг. Ты всегда будешь с нами, и мы закончим этот марафон вместе.
Команда яхты Fazisi»
Почти каждая яхта флота прислала представителей, ирландцы с NCB присутствовали всем экипажем. Очень торжественно и тихо, один за другим, проходили посетители, читали некролог, пили красное вино.
Когда в Киеве еще никто ничего не знал, Навигатор утром получает телеграмму «срочно позвонить в Москву». Как на крыльях летит на переговорный пункт, думая, что такая срочность может быть вызвана только перспективой его скорого отъезда в Уругвай. По телефону узнает ошарашивающую новость и принимает поручение проинформировать родственников. Берет тайм-аут на пару часов для того, что бы прийти в себя. Едет к члену экипажа «Гонты», который говорит, что ему уже позвонили из Уругвая, он знает, что Грищенко погиб, но не знает как. Снова звонок в Москву с докладом о готовности. Из Москвы задиктовывают предсмертную записку Алексея: «….прошу простить…». Поехали к жене, потом к матери. Вечером в программе «Время» странный сюжет в спортивных новостях. Через несколько дней – гроб в Бориспольском аэропорту, похороны в Боярке под Киевом. Больше тысячи людей.
Команда снова, как в былые времена, была мобилизована на работу как команда. Без участия администрации, под руководством Анатолия закипела работа по подготовке ко второму этапу. Попутно было составлено коллективное письмо в адрес дирекции СП «Фазис» с жалобами, заявлениями и предложениями. В частности, предлагалось предусмотреть возможность поочередной смены на этапах для отдыха, либо прилет семей на промежуточные финиши, как в других экипажах (повторный заход в Пунта на обратном пути ознаменовался прилетом многих жен). Поднимался вопрос контракта, который предполагает размер зарплаты (проигнорировано). Прозвучала просьба убрать «тренера-администратора» Чумакова (не услышана). Признана необходимость назначить Скипа единственным шкипером, без «со-капитана» с советской стороны, по крайней мере, на второй этап (что-то похожее и было реализовано). Перечисленные вопросы воспринимались экипажем, как острые проблемы, которые могут впоследствии вызвать нежелательные последствия.
К тому времени СП «Фазис» дало понять, что находится под большим давлением, и нет уверенности, что яхта продолжит гонку. Советский посол послал положительные записки в правительство и адмиралу Чарльзу Вильямсу в Гоночный комитет, который, в свою очередь, выпустил заявление, призывающее Fazisi не прекращать своего участия в гонках. Администрация и группа поддержки сформулировали и разослали опровержения на нападки советских газет. Игорь вечерами звонил в Киев друзьям и семейству Алексея, чтобы пробовать потушить пожар и убедить их, что официальная версия происшествия – единственно верная. После недели неопределенности СП «Фазис» дало команде «зеленый свет». Советские волны, пытавшиеся опрокинуть Fazisi, утихали. Команда удвоила усилия, компенсируя потерянное время.
За неделю до старта в экипаж прибыли легионеры: Дейл Тремэйн из Новой Зеландии, ветеран Whitbread 1981/82 на Outward Bound; Джим Сандерс из Англии, и француз Роланд Джурдан - «Билоу», ветеран Whitbread 1985/86 на Cote d'Or Эрика Табарли. Без лишних слов, как и подобает истинным профессионалам, они немедленно включились в работу.
Снова была беготня, чтобы успеть сделать, если не все, то основное. Четыре новых паруса оказались готовы только за 11 часов до старта. Новый грот подняли, чтобы узнать, что рифовые линии не на местах! Грот не годится, так как стопор грота-фала не будет работать с этим парусом. Парусные мастера из North Sails очень смутились, но не нашлось никакого времени, чтобы переделать грот до самого Фримантла. Решили перевезти его как запасной, и идти на старом, который после первого этапа выглядел неплохо.
Первая остановка навсегда запомнится своими трагедиями. Ян Густавсон, один из популярных людей Whitbread, попал в аварию на прокатном мотороллере. В больницу он был доставлен уже в коме. Когда стало известно, что мозг омертвел, семья дала согласие на отключение системы жизнеобеспечения. Смерть члена экипажа The Card стала еще одним ударом по флоту, во всех экипажах знали этого энергичного и жизнерадостного шведа.
На фоне подлинных трагедий уже не так драматично выглядели такие события, как бегство менеджера проекта L'Esprit de Liberte со всеми деньгами и паспортами команды; смещение шкипера Satquote British Defender за некомпетентность; нелестная внутренняя записка шкипера NCB в адрес своего синдиката, которая просочилась в ирландскую печать.
За четыре дня до старта, один член экипажа с тремя предыдущими Whitbread за плечами и большим количеством горячительной жидкости внутри себя, высказал мнение: «Я уже был в Южном Океане шесть раз. Ничего нового меня там не ждет, но по непонятным причинам я снова иду туда» - он бессвязно продолжал описывать лишения, которые делают людей похожими на животных; условия, которые подводят физические способности к пределу. Наконец, он сделал длинный глоток рома из стакана, который не выпускал ни на секунду, и закончил: «Что с того, что я напился сегодня вечером? С полудня в субботу я буду трезв целый месяц».
Комментариев нет:
Отправить комментарий